У нашего холодильника отвалилась дверца. Ее батя отворил, она и отвалилась.
- Ну, чё? Как ее обратно-то? - спросил батя, обращаясь к газовой плите. Он чувствовал себя неудобно. Думал, что я буду ругаться.
Я отвлекся от тарелки с селедкой и посмотрел на газовую плиту. Она молчала.
- Зачем обратно? - спросил я.
- А холод куда девать? - удивился батя.
- Зачем обратно? - повторил я, и глаза мои заблестели. - Не трогай ее вообще. Ручку мне! - Я поскакал в комнату.
Батя все-таки попытался приладить упавшую дверцу.
- Оставь свои советские штучки, - сказал я, вернувшись с блокнотом, - и ты увидишь, как надо жить.
Батя вздохнул и начал собирать выпавшие с дверных полочек пакеты.
Я размашисто написал: "Соблюдение прав человека в Республике под вопросом". Подумал. Добавил: "Часть первая. Параграф первый". Подчеркнул написанное. Еще подумал. Предстояло увязать права человека с испорченным холодильником. Как?
"Государство, - написал я, - обязано следить за соблюдением прав человека своих граждан. В частности, оно должно обеспечивать проживающим в нем людям необходимый прожиточный минимум".
И раскочегарился.
Омрачив несколькими абзацами облик родного государства, я перешел к бытовым условиям республиканцев. "Более половины населения живет за чертой бедности. Менее половины живет у черты. Остальные уехали к чертям за границу..."
"Оставшимся приходится довольствоваться старой мебелью, сохранившейся с советских времен (1917 - 1991 гг.)..."
Батя сказал с пола:
- Банка треснула.
Я тупо посмотрел на него, затем продолжил писать: "В случае поломки мебели граждане вынуждены обходиться все меньшим ее количеством, не будучи в состоянии приобрести новые комплекты спального гарнитура, кухонных шкафчиков, трюмо для ванной комнаты...
По наблюдениям специалистов, все чаще стали ломаться бытовые электроприборы - дрели, утюги, холодильники...
Неспособность граждан прикупить, например, новый холодильник, приводит к неспособности наладить необходимое человеческому организму соответствующее питание, что увеличивает риск массового заболевания такими онкологическими заболеваниями как рак, простуда, помутнение рассудка..."
- Борщ скиснет, - скучно сказал батя.
"Неимение холодильника приводит к порче мясных и сырных продуктов национальной кухни,"...
- И плацынды заплесневеют, - добавил он.
- Съедим побыстрее, вот и все, - ответил я, написав: "... мучных деликатесов..."
- И водка будет теплая, - грустил батя.
Я написал: "продуктов детского питания..."
- Как жить дальше? - спросил он. - Надо бы взять отвертку и приладить...
- Папаша, - рассердился я, - ничего не трогать! Мне нужно это сфотографировать.
- Зачем?
- Сделаю буклет. Не мешай, я думаю, - отмахнулся я.
- Буклет? - в бате проснулся старый полиграфист. - Зачем?
Я поднял голову:
- Все увидишь. Два дня потерпи. А борщ вынеси на балкон, зима ведь.
Затем я склонился к бумаге, пытаясь сгустить краски и ужаснуть бумагу явным несоблюдением прав человека в республике сквозь призму испортившегося холодильника.
Через три часа я пошел одалживать фотоаппарат у друзей. Когда вернулся, батя начал давать советы по художественной фотосъемке:
- Отсюда сними. И отсюда. Здесь поставь диафрагму пошире, а то угол темный. Пониже опусти объектив. Не щелкай так резко. И что, весь буклет будет про наш холодильник?
- Нет, - сказал я, меняя выдержку, - это будет про холодильники вообще.
- А где ты еще найдешь сломанные холодильники? - удивился батя.
- Нигде. Обработаю снимки в "Фотошопе", и все дела, - ответил я.
- Где?
Батя все еще не сознает роль цифровых технологий в своем быту. Я пояснил:
- На компьютере. Подверни дверцу налево и уйди из кадра.
Через полчаса я зачехлил фотоаппарат и помог бате приладить дверцу обратно. Затем стал развивать кипучую деятельность.
Получил в минюсте удостоверение о регистрации неправительственной организации, называющейся "Центр по документированию по правам человека в быту". Учредитель - я. Самое трудное было найти грантовщиков. Используя слухи и собственную интуицию, я добыл через некоторое время одновремено три гранта на проведение мониторинга по (см. название моего НПО, а то сам забываю).
Когда я принес домой новый ноутбук, батя удивился:
- Украл?
Уже четыре месяца я целыми днями где-то пропадаю, и это только для того, чтобы украсть лэптоп?
- Это принес наш холодильник, - веско сказал я. - Помнишь, у него дверца отвалилась. Что я начал делать?
- Помню, - сказал батя, - ты как болван начал что-то писать, вместо того чтобы просто взять и починить.
- Ладно-ладно! - отмахнулся я. - Лучше смотри сюда. Это называется "Windows"...
Поездка на семинар по правам человека. Еще. И еще... Наконец, появилась возможность эмигрировать. Батя почему-то не захотел. Его устраивало то, что мое НПО приносит ему ежемесячный пятидесятидолларовый доход, телевизор мы поменяли на цветной, а холодильник на новый, корейский. Пришлось уехать самостоятельно.
- Ты не грусти, - говорил я ему в аэропорту, - я тебе буду деньги присылать, только не спивайся.
- Не буду, - обещал батя, хотя явно намеревался после моего отлета зайти в тамошний буфет.
Жизнь наладилась. Холодильники в моем быту больше не разваливаются. Мне это приятно.
Эль Ноэль,
21 ноябрь 2002.
© 2004.